С возрастом желание нравиться другим становится меньше. Больше хочется нравиться себе, но выясняется, что это намного труднее. Роберт де Ниро

НравитццццА?

НинрАвится.

..

Проблем. Нет. Вообще. НИКАКИХ.

..

Вам! Даю. Бесплатный. Маркер. МожытинИблагодаритЬ.) 

..

В апросиестьлишнийябукваФ.) 

Мне будет нравиться быть рядом..

И обожать тебя не только взглядом,

Рукою, телом.. быть тобой обнятым.



Мне будет нравиться твой запах..

Волос и тела, достоинств благах,

Твоя несдержанность в этапах.



Мне будет нравиться тебя касаться..

Как будешь заводиться, запускаться,

Желать меня, любить и отдаваться.



Мне будет нравиться твоё пых-пых..

И что в постели ты не промолчишь,

Как наслаждаяся застонешь, запыхтишь.



Мне будет нравиться.. Ну а пока..

Ты в виртуале, не так уж далека,

Мы кофе пьём, беседуем без всяких тайн,

Ты в городе своём, а я в своём, онлайн.

Что за вопрос, конечно, с которым мне будет лучше, чем сейчас. А, так как мне все в моей жизни нравиться, то портить себе ничего не хочу,  а плохой мужчина может испортить все, что угодно... зануда тем более...))))  Хотелось бы просто, дополнить своё счастье. До краёв!!

Тетенька «Последняя осень»

     Время отнимает у нас, женщин,  все: красоту, стройность, работу, здоровье, возможности, родителей, детей, друзей, поклонников, мозги, чувство юмора… Этот горестный список можно продолжать и продолжать. Единственное, что время у женщины отнять не в силах – чувство собственного достоинства. Если, конечно, мы сами этого ему не позволим.

     Моя мама, будучи 83-летней старушкой, страдающей болезнью Альцгеймера, полностью завися от присматривавшей за ней женщины, ухитрялась сидеть, всегда, по мере возможности, сомкнув коленки. Последние полгода своей жизни она не носила ничего, кроме ночной рубашки – так сиделке было удобней за ней ухаживать, но при появлении в доме гостей (врача, соседок, подруг) она автоматически прикрывала ноги пледом, тянула на плечи шаль и проверяла, как лежат волосы. Это – рефлекс, сформированный чувством собственного достоинства в чистом виде, потому что разум моей мамы, к сожалению, во всех этих действиях участия почти не принимал – она еще помнила меня, но молитвенник уже держала вверх ногами.

     Именно чувство собственного достоинства должно не позволять женщине, приближающейся к полувековому юбилею (а особенно – уже после оного), полностью открывать колени, носить одежду без рукавов, бюстгальтеры пуш-ап, красить волосы в стиле диско и делать макияж под зловещего клоуна Пеннивайза. Пусть даже эта самая женщина сложена как Венера, крепка как майская редиска, и резва как горный ручей. Кого хочет обмануть знойная чаровница пред- и послепенсионного возраста? Природу? Так ей, природе,  пофиг дым, смазали ли вы свои морщины и припухлости сантиметровым слоем новейшего средства с минералами и светоотражающими частицами или оставили а ля натюрель. Морщины – они и в Африке морщины. Если у вас развалилась четкая линия нижней челюсти (а это происходит со всеми и неизбежно, как выпадение молочных зубов) и отвисла кожа на шее, то никакая светоотражающая частица этого не скроет, будь она размером хоть с тарелку. Что характерно, в глубине души это понимают все…

     После сорока пяти внешность женщины (впрочем, наверное, и мужчины тоже, но им проще, ах, как проще смириться с художествами времени) – своего рода портрет Дориана Грея. Куришь – получай землистую кожу и черные зубы, попиваешь – получай сосудистые сеточки на щеках и мешки под глазами, хомячишь все подряд как колхозная молотилка… Ну и так далее, что уж пережевывать, давно все это в зубах навязло, особенно в исполнении двадцатипятилетних журналюшек из полуглянцевых журналов и дамских, спаси, Боже, сайтов. Для этих мальковой квалификации Акулин пера сорок лет – глубокая старость, распад личности, клиническая смерть и разложение заживо – Круз (который Андрей, а не Том) со своими зомбями отдыхает, нервно чистя дробовик в углу.

     Не верьте. Я вас умоляю, не верьте им. А еще больше – не верьте тем бодрячкам, кто, искрометно сверкая лживыми глазками, поет сладкие песни о том, что женщине столько лет, на сколько она себя чувствует.  Ну, я, например, последние тридцать лет чувствую себя двадцатипятилетней. Вот хоть убей. И во снах мне между двадцатью и тридцатью. И что?  Тем не менее, кондукторы в трамваях отнюдь не спешат ко мне с трубным кличем «девушка, а вы оплатили?!», издалека узнавая обладательницу законного пенсюковского проездного. А чрезвычайно воспитанные (в этот момент я с нарастающей нежностью вдруг осознаю, насколько замечательная у нас молодежь) юноши и девушки порой даже уступают место.

     Время отнимает у нас право быть красивыми, юными и свежими. Но любой возраст оставляет возможность быть милой, ухоженной, естественной,  доброжелательной и… своеобразной. Потому что легкое (точнее даже, легчайшее) «ку-ку» лишь прибавляет пенсионерке шарма: вспомним, например, английскую королеву с ее фантастическими шляпками.

     Как ни странно, поговорка «что старый, что малый» работает в этой ситуации как нельзя лучше. Общее направление – то же, что у младших тинэйджеров: макияж «под ненакрашенную», причем, с минимумом инородных веществ на коже: карандаш для глаз и бровей (без фанатизма, никаких четких линий, все растушевываем), самая тонкотертая пудра-рассыпуха тон в тон с кожей (наносим только объемной кистью) и слегка розоватый блеск для губ, который обязательно подлежит промакиванию бумажной салфеткой. Если состояние кожи позволяет – чуть-чуть румян. Все! Обидно, да? Целыми днями слушать по телевизору, что «мы (ах, но теперь уже – только они) этого достойны», иметь дисконтную карту «Летуаль» и кучу журналов, рассказывающих о том, во сколько слоев нужно накладывать штукатурку «дамам элегантного возраста» – и что, только карандаш и блеск?

     Ну, начнем с того, что слушать советы явно рекламной направленности – так же разумно, как и поступать по рекомендациям, прописанным – с применением ненормативной лексики – на заборах. Реклама на то и реклама, что главная и единственная задача всех этих «рекомендаций» и «советов» – втюхать как можно больше и как можно дороже абсолютно не нужного вам барахла. Да, с помощью правильно подобранной декоративной косметики можно убрать с лица лет десять. Но, во-первых, эти годы исчезают только тогда, когда смотрящий находится не менее чем за три метра от вас, а во-вторых, в вышеприведенной фразе ключевое слово – «правильно». И, совершенно безусловно, данное понятие не включает в себя перламутровые бирюзовые тени, толстый слой шпаклевки цвета «бешеный персик» и помаду барбизонского спектра, обведенную по контуру коричневым карандашом. Не включает даже гармонично и профессионально подобранную декоративную косметику, если вы из нее давно выросли – как из розовых мини-шортов.

     Я долго не могла расстаться с графитовыми тенями «пупа», фиолетовым карандашом для глаз и темно-бордовой помадой – наследием того периода, о котором мой сын говорит «мать готичилась». Последний раз я оделась в черное на концерт «Лакримозы» лет семь назад и… Я увидела себя глазами других поклонников Тило В. – юных, стройных, мрачных и романтичных. Особый шарм, думаю, мне придавали костыль и двенадцать лишних килограммов, приобретенные после операции на позвоночнике, случившейся за три месяца до описываемого события.

    Подавив желание немедленно убиться об стену, я все-таки получила запланированные положительные эмоции, а вернувшись домой, сфотографировала себя в зеркале на память и в назидание. Постепенно я избавилась от всех атрибутов готического антуража путем выброса на помойку, раздачи молодой готской поросли и стрижки под машинку. Это пришлось сделать, потому что избавление от не свойственного мне от природы радикально-черного цвета превратило волосы в морковную мочалку. А нейтрализация (по совету парикмахерши) оранжевого колера с помощью пепельного оттеночного шампуня добавила к не изменившемуся общему апельсину небрежно разбросанные пятна цвета жизнерадостной жабы. Увидев меня во всем этом великолепии, сын почесал тыковку и задумчиво сказал: «Уже не готично… А чё, панки тоже люди». 

     Последние черные вещи из моего гардероба исчезли после знакомства по интернету с симпатичным персидским котом и нашего решения (до сих пор сомневаюсь, что обоюдного) жить вместе. Кстати, совет родителям. Вас раздражает, что сын или дочь одеваются в стиле «я злой вампир, крадущийся в ночи»? Заведите персидского кота. Лучше белого, но сойдет и рыжий, и серый, и пятнистый. Жизнь вашего дитяти тут же превратится в непрестанную борьбу за незапятнанную черноту одежд. Задолбавшись постоянно чиститься, ребенок вспомнит о существовании голубых джинсов и пестрых маек. Кстати, лучшие липкие ролики продаются в Икее. 

     Но это так, лирическое отступление. Смысл которого в том, что смешной и жалкой меня делали не столько косметика и одежда как таковые (и то, и другое я подбираю почти профессионально, моя первая специальность это подразумевает), сколько заложенная в самой сути образа готессы агрессивная сексуальность, ну никак не вяжущаяся с ранне-бабушкиным возрастом. Педалирование образа самки на (или в?) охоте делает такими же нелепыми и двенадцатилетних девчушек, неважно, с помощью готики или поролона в лифчике и помады цвета «бубль-гум», намазанной на сантиметр дальше естественной границы губ. Что старый, что малый… В природе все устроено очень тонко и мудро, это настолько крепкий механизм, что его не удалось сломать ни инквизиции, ни сексуальной революции. Если женщина находится за границами репродуктивного возраста, неважно – с какой стороны, до или после, брачные танцы в ее исполнении вызывают у психически и социально здоровых мужчин совершенно адекватную реакцию отторжения, а порой и просто панического бегства, сопровождаемого гомерическим хохотом. Причем, под границами репродуктивного возраста я имею в виду более социальный, чем физиологический аспект состояния: тот промежуток жизни, который позволяет родить и воспитать здоровое потомство.

     Оставьте за флагом алую помаду и тушь с эффектом «миллиона ресниц». Не карабкайтесь на шпильки, насилуя свои артритно-варикозные конечности, прибитые сверху увесистым приветом от бесчисленных тортиков, шашлыков и борщей со сметаной. Не обтягивайте и не обнажайте свои перезрелые прелести, независимо от типа вашей фигуры. Как бы прекрасно вы ни сохранились, существует нечто (флюиды? феромоны? тонкие поля?), позволяющее окружающим с точностью до нескольких лет определять ваш возраст – хотя бы на подсознательном уровне. Не позволяйте им, молодым, стройным, красивым, полным сил и планов на будущее, обзывать вас «старой размалеванной кошелкой», «бабой Клавой на панели», «клоуном из театра Кабуки» и «тетенькой «последний шанс». Не теряйте собственного достоинства. Признайте раз и навсегда, что в том, что касается красоты и возможностей к, скажем так, повышению ее интенсивности, мы им не конкурентки. Но мы все еще можем очаровывать окружающих. Потому что достоинство, ум, чистота (во всех смыслах, особенно – в нравственном и духовном), доброжелательность и жизненный опыт – не менее сильные средства в арсенале женщины, чем красота и сексуальность. Мы можем – и должны! – нравиться и вызывать восхищение, нужно просто делать это ненавязчиво, умно и естественно, ни на миг не забывая о достоинстве и чувстве меры.